однажды это было – было однажды, а значит будет всегда.
Не люблю воспоминания. Но вот некоторые чувства хочется хранить годами.
Вало. Мы сидели на темной веранде за круглым столом и пили вино. Я хорошо запомнила тогдашнее лицо Лены, девушки, чей возраст определить нельзя, у нее уже есть сынишка, но это не мешает ей вести образ жизни молодой девчонки, носить короткую джинсовую юбку саморучно разукрашенную с надписью «хиппи»; тогда она была очень красива, обаятельна, красноречива. Это не та Лена, которую я встречала накануне утром в только что открывшимся магазине с только что открывшимися после сна глазами, когда стояла в очереди за геркулесом, я ее не узнала. Пахло накуренным эвкалиптом, тяжелый горький запах; на столе мы жгли свечи и сквозь граненные стаканы вино вместе с ними на просвет напоминало рубин. Это был вечер перед отъездом, и денег нам хватило только на две бутылки вина – «Радеда» и «Чегем», первое у меня ассоциируется с Сашкой, а второе с Искандером; на столе были еще разложены зеленые мандарины и краденый виноград. Лена пару раз употребила в своей речи слово «эротика», отшучиваясь, когда наши темы стали сугубо об искусстве, что последнее время она стала преобладающей, о чем они ведут разговоры. Они – это Вало и еще двое мужчин, чьих имен я не стала запоминать. Может быть, как раз с этого слова началось мое навождение. Я крайне редко встречаю столь обворожительных мужчин, обворожительных во всем: жестах, словах… и никогда не встречала столь целеустремленных в свои 23. Именно тогда я всерьез убедилась, сколь значимую роль играет запах, возможно, что всему виной именно он, а никакие ни слова и не жесты. Пока мы ехали на дребезжащим «уазике», я глубоко вдыхала и пыталась как можно лучше запомнить этот аромат, он был то слишком ярок и очевиден, а то совсем неуловим. Я сидела в длинной юбке и растянутой майкой, под ними ничего не было, в одной руке я сжимала свой мокрый купальник, а в другой – горсть винограда; все сводило с ума: эта ночь, кипарисы, этот запах, вино давало в голове о себе знать, я мечтала как через год мы, возможно, помчимся на этом «уазике» в горы, это будет поистине невероятные ощущения(!), без крыши сверху, под громкую музыку (кто катался по ухабам на УАЗе, тот поймет). От нашего дома до пляжа было хотьбы минуты 4, на «уазике» мы ехали немного дольше, потому что в объезд, но мне эта дорога показалась очень длинной, насыщенной чувствами. Мы еще погоняли по пляжу, подъехали вплотную к морю. Кроме звезд было почти ничего не видать. Когда мы вылезли из машины, только тогда я увидела, что он существенно ниже меня, для меня это было неожиданностью, как же так.. разве такие мужчины могут быть низкого роста..? Но он был очень красив, редко можно встретить абхазцев со светлыми волосами и голубыми глазами; но глаза у них у каждого имеют свой неповторимый завораживающий блеск. Вода была прохладной, но я плавала долго, как никогда ярко вспыхивали в воде планктоны, и если смотреть с берега, то от наших тел исходило яркое свечение.
Плавая на следующий день после сильного дождя перед поездом, мне казалось, что вся вода в море имеет этот запах, я слишком хорошо его запомнила.
Вало. Мы сидели на темной веранде за круглым столом и пили вино. Я хорошо запомнила тогдашнее лицо Лены, девушки, чей возраст определить нельзя, у нее уже есть сынишка, но это не мешает ей вести образ жизни молодой девчонки, носить короткую джинсовую юбку саморучно разукрашенную с надписью «хиппи»; тогда она была очень красива, обаятельна, красноречива. Это не та Лена, которую я встречала накануне утром в только что открывшимся магазине с только что открывшимися после сна глазами, когда стояла в очереди за геркулесом, я ее не узнала. Пахло накуренным эвкалиптом, тяжелый горький запах; на столе мы жгли свечи и сквозь граненные стаканы вино вместе с ними на просвет напоминало рубин. Это был вечер перед отъездом, и денег нам хватило только на две бутылки вина – «Радеда» и «Чегем», первое у меня ассоциируется с Сашкой, а второе с Искандером; на столе были еще разложены зеленые мандарины и краденый виноград. Лена пару раз употребила в своей речи слово «эротика», отшучиваясь, когда наши темы стали сугубо об искусстве, что последнее время она стала преобладающей, о чем они ведут разговоры. Они – это Вало и еще двое мужчин, чьих имен я не стала запоминать. Может быть, как раз с этого слова началось мое навождение. Я крайне редко встречаю столь обворожительных мужчин, обворожительных во всем: жестах, словах… и никогда не встречала столь целеустремленных в свои 23. Именно тогда я всерьез убедилась, сколь значимую роль играет запах, возможно, что всему виной именно он, а никакие ни слова и не жесты. Пока мы ехали на дребезжащим «уазике», я глубоко вдыхала и пыталась как можно лучше запомнить этот аромат, он был то слишком ярок и очевиден, а то совсем неуловим. Я сидела в длинной юбке и растянутой майкой, под ними ничего не было, в одной руке я сжимала свой мокрый купальник, а в другой – горсть винограда; все сводило с ума: эта ночь, кипарисы, этот запах, вино давало в голове о себе знать, я мечтала как через год мы, возможно, помчимся на этом «уазике» в горы, это будет поистине невероятные ощущения(!), без крыши сверху, под громкую музыку (кто катался по ухабам на УАЗе, тот поймет). От нашего дома до пляжа было хотьбы минуты 4, на «уазике» мы ехали немного дольше, потому что в объезд, но мне эта дорога показалась очень длинной, насыщенной чувствами. Мы еще погоняли по пляжу, подъехали вплотную к морю. Кроме звезд было почти ничего не видать. Когда мы вылезли из машины, только тогда я увидела, что он существенно ниже меня, для меня это было неожиданностью, как же так.. разве такие мужчины могут быть низкого роста..? Но он был очень красив, редко можно встретить абхазцев со светлыми волосами и голубыми глазами; но глаза у них у каждого имеют свой неповторимый завораживающий блеск. Вода была прохладной, но я плавала долго, как никогда ярко вспыхивали в воде планктоны, и если смотреть с берега, то от наших тел исходило яркое свечение.
Плавая на следующий день после сильного дождя перед поездом, мне казалось, что вся вода в море имеет этот запах, я слишком хорошо его запомнила.