Он не знал, как здесь исчисляется время. Поэтому как долго он плыл по кругу, было неизвестно. Здесь слишком часто восходило и заходило солнце, поэтому он сбился со счета. Он не раз заходил в гавани, которые казались ему уже знакомы. Но не смотря на то, что его там не узнавали, ему все равно отвечали отказом, чтобы сойти на берег. Единственное, что он хорошо помнил, это выражение лиц и глаза каждого из людей, что его встречали на пристани.
«Здесь все повторяется…» - то и дело говорил про себя Мундо, так его звали, вернее это слово было написано синей краской на паруснике, на котором он плыл, и моряки на встречных кораблях, когда махали ему рукой, всегда кричали: «Здравствуй, Мундо! Попутного ветра!»
Ветер и впрямь всегда был попутный. И волны всегда одинаково били о борт, ночью всегда загорались одни и те же звезды, которые рисовали одни и те же картины, только иногда они почему-то это делали ярче, иногда незаметнее, чем обычно. Каждую из них Мундо знал наизусть, несмотря на схожесть большинства из них. Но все же они казались намного более различными и непохожими, чем те «звезды», которые он видел в глазах людей. Он любил наблюдать за ними, покачиваясь на своей лодке у пристани, слушал их разговоры, а это было непросто – на то, чтобы начать понимать их речь, солнце должно было взойти и зайти не менее 700 раз, только так он мог узнавать о том, что происходило на суше.
Редко он слышал о радости и благополучии. Слова людей были полны горечи и тоски, иногда то, что они рассказывали вселяло в душу страх и отчаяние. Казалось, что «счастье» здесь – это лишь редкие проблески в безнадежной тьме. Почти каждую ночь Мундо плакал, то ли от того, что ему было невыносимо жаль, то ли потому что иной раз он не верил и думал, что люди ему врут, рассказывая про войны и болезни, то ли потому что ему хотелось это увидеть собственными глазами, но это было невозможно: стражи порядка не пускали его в город.
Каждый раз, когда ветшала веревка, удерживающая его парусник у берега, он отправлялся в дальнейшее плавание. И пока он плыл, он размышлял о вечном – скалах вокруг и то, что было над ним и под кормой его парусника; и о вечности, той самой, что влекла его вперед после каждого его отплытия.
Но неизбежной участью любого мореплавателя однажды настиг его страшный шторм, такой, каких ранее еще с ним никогда не случалось. Сначала был растрепан парус его лодки, а вскоре беспощадные волны разбили «Мундо» о те самые вечные скалы, которыми он любовался.
И Мундо канул в морскую бездну. Но он не был испуган, он был безумно поражен! За то время, пока в его легких еще оставался воздух, он увидел тот самый неповторимый мир, о котором рассказывали предки на его планете, ту самую удивительную неповторимость, которую он так долго искал. И только здесь, в морских глубинах, он наконец нашел то, о чем никогда не приходилось слышать из уст людей на земле.
чем навеяно, понятно сразу...))